2. Where are you from?

 2. Where are you from?

Пока тут выбралась свободная минута, и я обозреваю утренние окрестности, мне, наверное, следовало бы представиться. Кем я являюсь или кем представляюсь. Себе и окружающему миру. 

Так вот, консервативного вида женщина. В очках. Средних лет. Зеленоватые глаза и волосы с красноватым отливом — спасибо,«Велла»! Смуглая кожа - из кубанских казаков, если это как-то объясняет смуглую кожу. Греки принимают меня за свою, особенно когда я по-гречески разговариваю. А евреи спрашивают: Вы в Канаду через Израиль приехали? А англичане говорят: Вы в какой части Бразилии живете? Ну, и так далее.

Самое интересное, что имя свое в последнее время я тоже потеряла. Родители нарекли меня Еленой, но грянула независимость Украины, и меня по паспорту переделали в Олену. В Канаде для простоты в общении коллеги стали звать Хелен. Потом по мере продвижения по служебной лестнице паспортное имя вернулось ко мне, но правила английской фонетики модифицировали его в Олину. Потом Олина упростилась до Лины. Вслед за этим откуда-то выплыло ранее мной неведанное и неслыханное имя Олеана, и оно тоже пошло в ход. В Латинской Америке по тем же причинам простоты и удобства ко мне обращаются как к Элене. От этого круговорота имен я временами  просто теряю ориентацию. 

 

Но затруднения, оказывается, не у меня одной. Точно также как я теряюсь в своих именах, на западе — и востоке тоже — никто не может свести концы с концами и понять, почему это я твердо и незыблемо считаю себя русской. 

- Но ведь родились и выросли Вы в Украине? - Да. - И гражданка Канады? - Да. - И какая же Вы русская после всего этого? -Да. Русская. Потому что из Ялты. 
 

А такой простой вопрос, как: where are you from? откуда вы? – так он меня вообще ставит в тупик. Из Украины я уехала двенадцать лет тому назад, но Канада не стала моей долгосрочной средой обитания. Из Канады я тоже уехала, и после этого несколько лет перемещалась по Индии, юго-восточной Азии, Латинской Америке. Жила в Перу и Бразилии. Работала в Монголии и во Вьетнаме. Как такое сказать, чтобы было незатейливо и коротко, а главное — правдиво? А правда заключается в том, что от таких перемещений в пространстве постепенно соскальзываешь в экстерриториальность. И ответа на немудрящий вопрос: откуда Вы? – у меня просто нет. И ничего тут уже не поделаешь.
 

Еще заодно хочу на всякий случай извиниться: иногда кому–нибудь может показаться, что я избыточно употребляю слова из других языков. Это потому что я годами не говорю по-русски, и в голове у меня, как в беспрерывно работающем миксере, происходит смешение пестрых стран и разноязычных народов. А главное – говорю это как филолог - некоторые реалии лучше передаются именно английскими и испанскими словами или же на санскрите. Так что не обессудьте. 
 

На этом я и остановлюсь. Больше мне про себя сказать нечего, ведь в этой истории я на второй роли наблюдателя и на третьей роли рассказчика.Так что нам пора вернуться в Тамшияку. 

Так вот, когда пару дней тому назад я познакомилась с проводником, взявшимся сопровождать меня в сферы неизведанного, он тут же себя позиционировал, сказав, что никакой он не шаман. Что он, наоборот, курандеро, целитель.

- А шаманы что... – он махнул рукой куда-то вправо и в ту же сторону почему-то посмотрел, словно именно там, сплотившись в компактной группе, и расположились все дисквалифицированные им шаманы. 

       И его тон, и его жест ясно говорили о том, что на профессиональное уважение моего курандеро проштрафившимся шаманам рассчитывать не приходилось.

       - ¿Asi? Вот так? - вежливо спросила я.
       - Si. Они только и умеют, что готовить аяуаску да поить ей иностранных туристов. И при этом еще  целительство имитируют, - сказал он с легким возмущением в голосе. - А оно доступно на самом деле только курандерос.- 
       - ¿Asi? - еще раз для поддержания беседы вежливо спросила я.

       - Si, - твердо ответил он и для пущей эмфазы остановил на мне свой немигающий взгляд и затем, словно чтобы внести окончательную ясность, веско сказал: - Спектр работы у курандеро гораздо шире, и дом настоящего курандеро всегда полон не заморских туристов, а местных пациентов. ¡Asi es — вот так!

Звали моего курандеро Вилсон, и когда я впервые попала к нему в дом, то действительно застала там местную пациентку. Она полусидела-полулежала в раскладном деревянном кресле, а он окуривал ее дымом мапачо. Мапачо — это такие сигареты-самокрутки из дикого табака, произрастающего в сельве. Пока я у него находилась, он курил их безостановочно, а между затяжками тихо пел заклинания и похлопывал терпеливую пациентку по голове веером из сухих плетеных листьев. С этим веером, кстати, мне тоже потом пришлось познакомиться поближе, правда, уже не в такой идиллической обстановке, которую я застала у него дома.

Почему я попала к нему — именно к нему? Наверное, случайно, хотя на самом деле кто решится ответить на такой вопрос со всей определенностью? Случайности, закономерности и предопределенности — все они в нашем восприятии сплетаются самым причудливым образом. Поэтому следует на всякий случай все-таки отметить, что возникла эта случайность совершенно однозначно в результате моих целенаправленных действий. Какая часть в ней отводилась закономерности и предопределенности — ничего определенного сказать не берусь. Непростой это вопрос — почему и оставляю выводы на Ваше субъективное усмотрение.

Вместо этого лучше расскажу, что предшествовало стакану бодрящего апельсинного сока, который был выпит прохладным утром на базаре в Тамшияку.

Так вот, ему предшествовал панамский период. Он начался год тому назад высоко на гребне событий, потом постепенно стал утрачивать свой кинетический заряд, после чего с гребня волны заскользил вниз, к ее основанию. Становилось совершенно ясно, что нужно отчаянно работать руками и, если получится, головой тоже, и выбираться из-под накатившего вала — и что после этого следует плыть дальше. 

Дальше... но куда? Вот это был вопрос. Если раньше русская демократия мучительно задумывалась, в основном, над вопросами «что делать?» и «кто виноват?», то сейчас к ним добавился еще один, не менее напряженный по накалу: «если ехать, то куда???»

Этим же вопросом, если Вы припоминаете, еще провидчески задавался Пушкин, Александр Сергеевич, почти двести лет тому назад. Наверное, задумывался потому, что его как визионера угораздило заглянуть в мятущуюся душу нашего современника. Потому и написал он из своего далекого далека берущие нас за душу строки: «плывем... куда ж нам плыть???». 
 

Дополнительные два вопросительных знака – мой личный авторский вклад в развитие этой бередящей душу мысли.

Так вот. Как тогда, так и сегодня, вопрос: куда же нам плыть?- оказался на редкость актуальным. Другими словами и простым слогом: если податься, то куда?

- Куда... да куда угодно... – с готовностью семерых из ларца ответствовал мой внутренний голос.

Ответ хоть и был по сути своей правильным — кто бы спорил — но все-таки это был не тот, на который я рассчитывала. Потому что он на самом деле ничего не прояснял. Значит, следовало поискать другой. Вот тогда я и подумала: а если взять и пропустить большой мир через решето моих интересов? Тогда на дне решета останется один-единственный путеводный золотник, и ответ придет сам по себе.

Сказано – сделано. Берем решето, старательно трясем, тщательно просееваем, и с надеждой смотрим на дно: какой он, мой золотник? И где он? Где мой заветный travel destination? 

Однако проделанное мероприятие искомое решение не принесло. Оставалось разве что удрученно вздохнуть: стран в решете осталось немало — и даже  на разных континентах. Там были и Индия, и Бразилия, и Перу, и Эквадор, и Колумбия. Не говоря уже про Боливию. Да... однако... немалая добыча получилась... если мой золотник там и находился, то, затерявшись под изобилием пустой породы, никоим образом о своем присутствии не заявлял.

Хорошо... тогда что сделаем? Тогда можно провести инвентаризацию актуальных целей. Ведь совершенно очевидно, что, в конечном счете, ответ на вопрос «куда?» всегда лежит в той же плоскости, что и ответ на вопрос «зачем?».  

                  следующий пост - 7 августа 2012

ТАМШИЯКУ. УКАЯЛИ, ПРИТОК АМАЗОНКИ